ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Ты скучала? – спросил он, неистово обняв женщину.

– Да, – явно нехотя отозвалась она.

– Ты меня обманываешь, Рыжая. Почему? Я по тебе очень скучал, – объявил он.

– Лестно, – констатировала она.

– Да что такое с тобой?! – воскликнул Маркус. – Мы так давно не виделись. Ты не могла бы встретить меня радушнее?

– Прости, что не оправдала твоих ожиданий, – сухо парировала Элоиза.

Он шел за ней по коридору, любуясь плавно покачивающимися женскими бедрами.

Он проследовал до гостиной, где, к своему немалому удивлению, застал Теда Чарлтона.

– Ах, ты, шлюха! – напустился на нее Маркус Коварис.

Элоиза Смит лишь устало посмотрела на него и отвернулась.

– Можно подумать, ты раньше этого не знал, – лениво съязвила она и удобно устроилась в кресле.

– Ты можешь мне объяснить, что здесь делает этот… – Маркус брезгливо указал на Теда. – Нет, – прервал он самого себя. – Позволь, я сам догадаюсь – патетически воскликнул грек. – Больше недели провести в одиночестве ты уже не в состоянии. Все равно кто – лишь бы тебя ублажали!

Элоиза тихо посмеивалась, не собираясь защищаться, что и насторожило Маркуса, который наконец замолк.

– Ты выговорился? – тихо спросила его рыжеволосая женщина. – Ты способен выслушать меня или намерен продолжать свой параноидальный бред?

– Ты мне ответишь, что он здесь делает? – вновь воскликнул Маркус, тыча пальцем в Теда, испуганно затихшего в кресле.

– Позволь напомнить, что ты находишься в моем доме! – Настало время для неистовства Элоизы. – Не тебе контролировать входящих и выходящих из него. И мне претит оправдываться перед кем бы то ни было, в особенности перед тобой. Но чтобы окончательно посрамить тебя, скажу, что Тед пришел получить мою консультацию. Он собрался выбрать духи для своей подруги и хочет знать мое мнение. А поскольку ты так удачно оказался в Лондоне и решил заглянуть ко мне после полумесячного отсутствия, думаю, Тед сообщит тебе еще кое-что. Да, Тед? Вы скажете мистеру Коварису то, что давно должны были ему сказать? – требовательно обратилась к Теду Элоиза.

– Не собираюсь я слушать этого мямлю. По твоему наущению этот нытик что угодно скажет. Я задал вопрос тебе. Что туту вас? Отвечай! – грозно двинулся на Элоизу разгневанный мужчина.

– До твоего появления был мирный ленч. А что творится теперь, тебе виднее, Маркус, – убийственно тихо проговорила женщина. – Присядь, Коварис, и успокойся… Почему вы молчите, Тед? Ждете, пока он вас прикончит? – вновь обратилась она к трусливому американцу.

– Не глупите, Коварис, – робко начал тот.

– Надо же! Он заговорил! – с издевкой произнес Маркус и двинулся на Теда.

– Я знаю, вы оба злитесь на меня. Но послушайте, я все вам объясню…

– Так объясняйте же скорее, Чарлтон, не бормочите! – прикрикнула на него Элоиза, теряющая терпение.

– Вы правы, Элоиза… Маркус, я вам солгал. Не понимаю, как вы могли мне поверить. Мы с мисс Смит не любовники. Не было этого никогда. Я лишь хотел прихвастнуть, вот и ляпнул по пьяни. Вы же помните, как дело было… Странно, что вы этому поверили, Коварис. Посмотрите на мисс Смит и на меня. Я бы ей такого и предложить не посмел, – мямлил Чарлтон.

– Какого черта он несет? – уставился на Элоизу Маркус.

– А ты не слышишь? – она удивленно при подняла брови, сохраняя олимпийское спокойствие.

– Слышу. То есть ты все выдумал, мерзавец?

– Людям свойственно выдавать желаемое за действительное, – философски заметил Чарлтон.

– Ты у меня сейчас схлопочешь, похотливый старикашка! – погрозил ему кулаком рослый атлет.

– Мне всего пятьдесят. Я не так стар, как вам кажется, и еще могу постоять за себя, – гордо выпалил лысоватый господин.

– Если собираетесь подраться, вон из моего дома! – потребовала Элоиза. – Этажом выше ребенок спит.

– Уйдет он! – указал пальцем на Теда Маркус.

– Мне действительно уже пора, – обрадованно засуетился Тед. – Элоиза, как вы позволяете ему так с собой обращаться? Я никогда не вел себя подобным образом со своей женой.

– Элоиза моя! Моя! Понял, ты, лысый гринго! – кинул ему вслед Маркус и в доказательство своих слов звучно ударил себя в грудь. – А что касается твоей жены, то я лучше промолчу!

Элоиза ошарашено уставилась на него и проговорила:

– Настоящий бабуин.

– Пусть радуется, что унес ноги, враль! – гордо отозвался Маркус и уселся напротив Элоизы с очень довольным видом. – Так что, говоришь, у вас тут было? Любовное свидание? – ласково спросил он Элоизу, когда удирающий Тед хлопнул входной дверью.

Она мрачно посмотрела на Маркуса.

– Ладно, я пошутил, – заверил он женщину и признался: – Сам не понимаю, как мог поверить этому плешивому хмырю.

– Наверное, ты очень этого хотел, – предположила Элоиза.

Маркус внимательно всмотрелся в нее, и его взгляд внезапно сделался теплым.

Элоиза, опасаясь вновь ошибиться, сделала вид, что не заметила этого, оставаясь строгой, и бесстрастной, тогда как сердце в груди затрепетало.

За то время, в течение которого Маркус Коварис был инвестором дизайнерского бюро «Кей-эйч-и», он многое успел выяснить.

Он узнал, например, что, согласно учредительным и регистрационным документам, фирма была создана через девять месяцев после смерти Хлои Бейкер. Средства, которые вложила в бизнес Элоиза, получены ею по завещанию бабушки и дедушки. Кроме того, из отдельных высказываний Харри, с которым он провел ряд деловых совещаний, следовало, что Элоиза в своих взаимоотношениях с представителями противоположного пола была чрезвычайно избирательна и до пуританства взыскательна. Из чего Маркус сделал приятный для себя вывод – малышка Элоиза не пошла по стопам своей матери, хотя увериться в этом оказалось очень сложно, что и подтвердили его недавние нападки на Теда.

Но он уже понял: интимной связи с американцем у Элоизы не было. Словно камень упал с сердца – так чувствовал себя Маркус…

Он продолжал молча разглядывать Элоизу, отчего та заметно занервничала. Ее волнение выдавали отведенный в сторону взгляд и порывистые движения.

В противоположность ей Маркус испытывал удовлетворение. Сбросив пар, отведя душу на бедняге Теде, он принялся меланхолично вспоминать о том, как увидел Элоизу в первый раз.

И, странно подумать, все эти пять лет он не забывал ее, хоть и делал это всегда по-разному. Начавшись с простой симпатии, его отношение к этой женщине претерпело множество метаморфоз. Он и желал ее, и стремился забыть, и страдал от обиды, грезил о несбыточном, сожалел о произошедшем, потом презирал, ненавидел и снова желал.

Теперь, в тридцать четыре года, он должен был на что-то решиться, потому и поспешил из Нью-Йорка сюда…

– Ну, что ты на меня так смотришь? – наконец не выдержала Элоиза.

– Так какие духи ты посоветовала купить этому скунсу?

– Какое это имеет значение? – спросила Элоиза, недовольная тем, что разговор вновь вернулся к Теду Чарлтону. – Для тебя это все – игра. Ты вторгся в мою жизнь, чтобы поразвлечься, Маркус. Ты никогда не убедишь меня, что тебя действительно волнует то, чем я живу. Ты доказал Теду, что распоряжаешься мною, и будь этим доволен.

– Ты несправедлива, Рыжая. Меня волнует все, что связано с тобой. Меня волнует то, что мы так давно не виделись и до сих пор не поцеловались, – разъяснил Маркус.

Сказав это, он подошел к Элоизе, присел на корточки и подарил ей долгий упоительный поцелуй, получив в финале звонкую пощечину.

– Какого черта?! – воскликнул оторопевший Маркус.

– А ты не догадываешься? – спросила его Элоиза.

– Ты меня ударила!

– Совершенно верно, – подтвердила рыжеволосая женщина.

– За что? – искренне удивился он.

– Как ты меня назвал, когда вошел? – задала она наводящий вопрос. – Это было очень грубо, Маркус. Я обиделась. Но и без этого достаточно было оснований для пощечины, даже более хлесткой. Только я, непонятно почему, терпела. Дурно даже не то, что ты назвал меня шлюхой. А то, что обращался со мной, как с таковой. И еще осмеиваешься спрашивать, за что?! Сам исчезаешь, когда заблагорассудится, пропадаешь неизвестно где, якшаешься со всякими… А с меня требуешь объяснений?! Проваливай-ка ты вслед за Тедом! – красноречиво указала на выход Элоиза.